Фарид Мухаметшин, Марат Хуснуллин, Рустам Минниханов, Минтимер Шаймиев, Ильсур Метшин, Асгат Сафаров. Иллюстрация: president.tatarstan.ru
Отмечаемое с пышным размахом 100-летие Татарской АССР, которое в Казанском кремле стараются представить как возрождение татарской государственности, утраченной в середине 16 века, прошло под знаменем принятия программного документа — «Стратегии развития татарского народа». 29 августа в столице Татарстана состоялось «Милли джиены» («Национальное собрание») Всемирного конгресса татар с участием президента Татарстана Рустама Минниханова, госсоветника Татарстана Минтимера Шаймиева, вице-премьера России Марата Хуснуллина и всей «элиты республики», а также делегатов татарских общин России и из-за рубежа. Главная цель мероприятия, которое преподносилось как первое в своем роде, заключалась в принятии стратегии (официальное название «Татары: стратегия действия»), которая преподносилась как манифест 21 века, определяющий модель национальной жизни «второго по численности в России» этноса.
Официально идея создания «Стратегии…» принадлежит Минниханову, он заявил о ней еще в 2018 году. Тогда же была изменена структура Всемирного конгресса татар: у него появился Национальный совет «Милли шура» как руководящий орган. Во главе его поставили бывшего мэра Набережных Челнов Василя Шайхразиева, которого после серии коррупционных скандалов в его окружении перевели на должность вице-премьера Татарстана. В этом статусе он пребывает и поныне.
Именно Шайхразиеву была поставлена задача подготовить «Стратегию развития татарского народа». Он, в свою очередь, обратился к татарским академикам из Академии наук Татарстана, причем на общественных началах. Поскольку оплачивать работу никто не собирался, это отразилось на объеме и содержании: «Стратегия…» уместилась в 10 страниц, больше напоминающих тезисы к докладу. Представить ее должны были еще весной прошлого 2019 года, однако потом презентацию отложили, а с началом пандемии коронавируса казалось, что навсегда. Но сейчас, на фоне подготовки к первыборам Минниханова и симптоматичного подъема националистических настроений в Казанском кремле видимо решили, что будет правильно, если стратегию примут ко Дню Республики Татарстан. А если откладывать, то опять начнется брюзжание «рядовых» татарских националистов, что в канун выборов президента явно ни к чему.
Сам текст «Стратегии развития татарского народа» состоит из призывов, пожеланий, намерений, советов и рекомендаций. Это вовсе не программа конкретных пошаговых действий. Каждый татарин, к которому «Стратегия…» обращается, волен сам решать — принимать ли этот моральный кодекс или относиться к нему безразлично, дело это сугубо добровольное.
Прежде чем проанализировать этот документ, не имеющий ни статуса закона, ни государственной программы, следует отметить, что, во-первых, это не первый подобный манифест в истории татарского национализма, а во-вторых, у других народов в РФ подобное редко встречается. Что, кстати, не мешает спокойно без него обходиться.
Сейчас мало, кто помнит, но еще в 1994 году «Милли меджлис татарского народа» («Национальный парламент татарского народа» — сепаратистская организация, созданная в 1992 году в Татарстане для борьбы за независимость. — прим. EADaily) принял «Татар кануны» («Свод законов татар»), согласно которому татары объявлялись «сообществом людей, признающих себя представителями татарской нации, говорящие на официальном татарском языке и считающие ислам своим духовно-нравственным, социальным и материальным замыслом жизни». На этом усилия татарских националистов по сочинению разного рода «судьбоносных документов стратегического характера» не закончились. Так, в 1998 году председателем политсовета Всетатарского общественного центра Гаялом Муртазиным был разработан кодекс «Низамнамэ» («Кодекс законов. Сохранение и дальнейшее развитие нации»), который был в том же году принят казанским отделением ВТОЦ. В 2007 году в интернете появляется анонимный «Кодекс истинного татарина», тиражируемый в соцсетях в группах татарских националистов. Все эти «концептуальные» документы наполнены националистическим пафосом, пропитаны исламизмом и сепаратизмом. Скорее всего, со временем они будут интересны только психиатрам для иллюстрации когнитивных расстройств.
У других народов России нам удалось обнаружить только один: это «Русская доктрина», предложенная в 2005 году творческим коллективом в лице политологов Виталия Аверьянова, Андрея Кобякова и Максима Калашникова, которая была вынесена в 2007 году на Всемирный русский народный собор, где ее обсудили и охарактеризовали как работу, написанную в русле идеологии «динамического консерватизма». Принимать ее, конечно, не стали, а лишь выразили уважение и благодарность ее авторам за труд. В отличие от 10-страничной «Стратегии развития татарского народа», над которой два года думали академики АНТ и эксперты Всемирного конгресса татар, «Русская доктрина» — это солидная увесистая книга, объемом более 800 страниц. Впрочем, Василя Шайхразиева, который в 2019 году представил эскиз проекта «Стратегии» в виде слайдов с лозунгами и картинками, татарские националисты уже критиковали за поверхностность и мелкотемье, но он отвечал, что до татарстанских чиновников только так можно донести ее суть.
В своем содержании «Стратегия развития татарского народа» насыщена экскурсами в историческое прошлое татар, предками которых отчего-то объявляются гунны с территории северного Китая: ладно, хоть не древние египтяне и шумеры, которых ряд татарских ученых вполне серьезно причисляли к прототатарам. Согласно «Стратегии…», каждый татарин должен беречь родной язык, хранить культурное наследие, соблюдать душевную гармонию, следовать семейным традициям, стремиться к просвещению, быть динамичным в развитии, а главное — «быть татарином».
Для этого, в частности, нужно:
разделять эти ценности и творчески обогащать их;
укреплять единство со всеми татарами, где бы они ни проживали, на каком бы языке ни общались, какой бы религии ни придерживались;
гордиться богатым историко-культурным наследием татарского мира и стремиться к познанию истории, развитию языка, культуры, традиций и обычаев своего народа;
стремиться к образованию, прогрессу, проявлять творческое отношение к своему делу, приумножать тем самым культурный и интеллектуальный потенциал нашего народа;
быть патриотом родной земли, укреплять Отечество;
обеспечивать полноправную жизнедеятельность татар в содружестве всех народов, поддерживать мир и согласие;
чувствовать скорость и мчаться, не отставая от времени, несмотря ни на какие испытания, стараться удержаться в седле, не упасть, не разбиться, и, в конечном счете, достичь своей цели.
Можно, конечно, придраться к этому набору благопожеланий (например, нет упоминания, что татарин должен быть законопослушным гражданином той страны, где живет, а также уважать другие народы, их национальную культуру и религию и т. д.), но мы остановимся на первой реакции на документ.
К тому пункту, где говорится, что «огромную роль в деле сплочения нации, в сохранении и развитии языка, культуры и традиций сыграл ислам, добровольно принятый предками татар в качестве государственной религии в 922 году», замечаний нет. Авторы «Стратегии…» подчеркивают, что «следование нравственным установкам и духовным ценностям ханафитского мазхаба способствовало, в том числе, выстраиванию добрососедских отношений с разными народами и религиями, успешной интеграции татар в многонациональные сообщества», и это тоже не имеет возражений. Не будем придираться к тому, что предки татар — волжские булгары — приняли ислам шафиитского мазхаба и лишь при золотоордынском хане Узбеке в 14 веке в Поволжье укоренился ханафитский мазхаб: сейчас об этом мало кто помнит, интересно это лишь узкому кругу дотошных специалистов. А вот фраза «Исторически часть татар исповедует православие» вызвала бурю негодования у кряшен (самобытный православный тюркский этнос, который в Татарстане причисляют к татарам. — прим. EADaily), но не у тех, кто сидел на торжественном собрании в Казани, а тех, кого принято именовать «обычные кряшены».
Да, фраза о православии написана нейтрально, даже дополняется позитивным маркером: «Татары всегда относились с глубоким уважением к верующему, а значит надежному человеку». Однако разработчики «Стратегии…» явно имеют в виду кряшен, которые как раз себя татарами никак не считают и концепцию единства татарской нации не поддерживают. Стремление кряшен к национальному самоопределению (они приняли даже соответствующую Декларацию о самоопределении себя как этноса в 2001 году) идет вразрез с этой концепцией, отсюда и негатив, которым сейчас пестрит кряшенский сегмент социальных сетей.
Следует отметить и еще одну особенность текста «Стратегии…»: разработчики, рассуждая о важности сохранения единства татарского народа, стараются нигде не обозначать ни одной из его локальных субэтнических групп. Упоминаний о мишарах, тептярях, сибирских, астраханских и крымских татарах (последние вообще являются отдельным этносом) нет. Сейчас не только у кряшен, но и у сибирских татар заметно стремление к национальному самоопределению, что крайне болезненно воспринимается татарскими националистами в Татарстане, которые полагают, что это неизбежно приведет к уменьшению общей численности татар в масштабах России. Это, кстати, может выявить предстоящая перепись населения 2021 года. И если националисты в руководстве Татарстана могут административно давить на кряшен, то повлиять на сибирских татар им куда сложнее.
Вероятно единственные, кто обрадуются упоминанию о татарах, исторически исповедующих православие, будут прихожане общины православных татар Москвы, которая сконцентрирована вокруг храма Св. апостола Фомы. Он был построен известным православным миссионером о. Даниилом Сысоевым (1974−2009), священником, имевшим татарские корни. Их нынешний лидер Динара Бухара уже долгие годы безрезультатно отстаивает идею двухконфессиональности татарского народа. Впрочем, не думаем, что авторы «Стратегии…» имели в виду именно этих православных татар. Речь шла именно о кряшенах, которые как раз татарами себя считать не стремятся.
Как бы то ни было, но сейчас руководство Татарстана может поставить точку в затянувшейся истории с принятием «Стратегии развития татарского народа». Кто был ее непосредственными авторами, мы вряд ли узнаем: в СМИ звучали упоминания о том, что к созданию эскиза «Стратегии…» причастна вице-президент Академии наук Татарстана Дания Загидуллина. Но вряд ли она была реальным исполнителем.
С политтехнологической точки зрения задуманное вполне сойдет за снотворное для татарских националистов: их критика в адрес Минниханова за «проигрыш» Москве во время своего второго срока правления теперь останется в прошлом. А «Стратегия…» очевидно послужит для обоснования освоения бюджетных средств по госпрограмме «Сохранение национальной идентичности татарского народа», продленной до 2022 года, и на которую выделено 420,9 млн рублей. Вскоре пройдут перевыборы президента республики, улягутся политические страсти. И все в Татарстане будет чинно-благородно. По-старому.