8
Удар ниже кассы
11 сентября в Сочи начинается «Кинотавр» — не летний, а осенний. Организаторы подчеркивают, что в этом году не фестиваль — деловой кинофорум. Слово «фестиваль» происходит от латинского «праздник», а повода для празднества нет: российское кино ждет новая — враждебная — реальность.
В октябре этого года в прокат должен выйти «Чернобыль» — фильм Данилы Козловского, спродюсированный президентом «Кинотавра» Александром Роднянским. Рассказывая о том, как идет подготовка к премьере, Роднянский замечает, что в обиходе его коллег появилась присказка: «В мирное время мы бы сделали так…» Вплоть до 2020 года для кинематографа не существовало «военного времени». Искусство утешительных иллюзий процветало всегда. Два до сих пор не превзойденных рекорда американского кинопроката были установлены в 1930 и 1944 годах. Пики Великой депрессии и Второй мировой люди пережидали в кинотеатрах — как в бомбоубежищах. В те годы по статистике в кино еженедельно (!) ходило более 65 процентов взрослых американцев. Но чем благополучнее становились времена, тем меньше зритель нуждался в сказках большого экрана. В 1945 году по кинопрокату ударило распространение черно-белого телевидения: компании, переставшие выполнять оборонный заказ, принялись осваивать рынок телекоммуникаций. А в 1956 году Голливуд пережил очередной отток зрителя — из-за появления цветного телевидения. Но с тех пор резкого падения посещаемости кинотеатров не было — вплоть до 2020 года. Зрители потихоньку уходили в интернет, на кабельное телевидение, в гаджеты и онлайн-кинотеатры. Но демографический рост компенсировал неустойки, и 2019 год оказался и для Голливуда, и для всего мира самым кассовым в истории.
Но 2020-й окончится, судя по всему, откатом киноиндустрии к цифрам 1980-х, а то и 1970-х годов. Китайские кинотеатры — а доходы от проката в этой стране год назад приблизились к штатовским показателям — все еще закрыты из-за карантина. Индийский Болливуд — самый производительный киноконвейер в мире — парализован. В России в начале августа кинотеатры, по словам Константина Эрнста, заработали в 30 раз меньше, чем год назад. А американские критики бойкотируют (правда, избирательно) премьеры, считая безнравственным рекомендовать фильмы во времена, когда поход в кино может стоить жизни. Парадокс коронавируса как глобальной угрозы заключается в том, что сопротивление ему — не в сплочении людей, а в дистанцировании друг от друга. Защитные заклинания Голливуда впервые в истории оказались бесполезными. Вторжение смыслового врага прошло успешно — и во всех странах сразу. Культура, выросшая из слов поэта Джона Донна («Человек — не остров , каждый человек — часть материка»), столкнулась с предписанием врачей: каждому человеку — стать островом. Поэтому нынешний кризис в кинематографе — самый глубокий.
А если коронавирус станет таким же сезонным явлением, как грипп, то кинокризис будет системным: индустрии массовых развлечений и коллективных переживаний придется перепридумать себя с нуля.
Ведущие кинокомпании этот кризис, разумеется, переживут. Соотношение фильмов, которые они выпускают в прокат, и фильмов, предназначенных для домашнего просмотра, неуклонно смещается в пользу вторых уже 20 лет. У Disney есть онлайн-кинотеатр Disney+, у Warner Brothers — HBO Max, у Universal — Peacock. А Netflix и вовсе выстроил свой собственный цифровой Голливуд. В марте этого года документальный сериал о заводчиках экзотических животных «Тайгер Кинг» посмотрели почти 50 млн американцев (для сравнения — прошлогодний фильм о Майкле Джексоне за то же время увидели 2 млн), и все как безумные обсуждали его в социальных сетях. Это говорит о том, что потребность в коллективном переживании никуда не исчезла, просто теперь у нее новые, безопасные, протоколы. А рекордные (11 млн рублей) российские предпродажи билетов на интеллектуальный блокбастер Кристофера Нолана «Довод» свидетельствуют о том, что и большое развлекательное кино рано или поздно вернет зрителя в залы.
«Город уснул», режиссер Мария Игнатенко, 2020 год
Фото: Vega Film
Но фестивальное движение, независимые прокатчики и авторское кино в целом оказались под огромной угрозой. Каталог «Кинотавра» впервые открывается приветствием нового министра культуры Ольги Любимовой, но в нем об эпидемии ни слова. Зато огромная речь Роднянского похожа на манифест сопротивления. Из-за отмены Каннского кинофестиваля, пишет он, в этом году впервые не была скорректирована иерархия самых важных и злободневных для киноискусства сюжетов, а вместе с ней и иерархия творцов. Из-за отмены американского Telluride Film Festival не стартовала предоскаровская гонка. Но западные киносмотры могут друг друга подстраховать: место Канна заняла Венеция, место Telluride — Торонто. Заменить «Кинотавр» — так сложилось — некому. Поэтому он состоится — пусть и в перчатках и масках, но с конкурсом, в котором 13 фильмов.
Семь из них сняты при поддержке Министерства культуры; пять — в том числе за деньги частного фонда «Кинопрайм». Несколько проектов эти структуры финансировали сообща, в том числе уже прогремевшие на зарубежных фестивалях дебюты «Китобой» Филиппа Юрьева и «Город уснул» Марии Игнатенко. Фильмы, снятые при поддержке Фонда кино, в конкурс не попали, но массовое коммерческое кино, которое он поддерживает, редко совпадает по интонации с фестивальным. Хотя именно авторские блокбастеры, судя по успехам «Довода» Кристофера Нолана, могут стать главным инструментом возвращения зрителей в кинотеатры.
Кадр из фильма«Китобой», режиссер Филипп Юрьев, 2020 год
Фото: Man’s Films Productions, Studio Orka, ТПО "Рок"
Ситора Алиева, программный директор «Кинотавра», вновь отмечает курс на феминизацию отечественного кино: 6 из 13 фильмов в конкурсе женщины сняли, для семи из них написали сценарии, а девять — спродюсировали. Но этот перелом произошел еще в 2014 году. Особенность «Кинотавра-2020» в другом: в год, когда мир превращается из континента в архипелаг, российское кино также перестает быть только «московским» или «петербургским».
Кадр из фильма «Пугало», режиссер Дмитрий Давыдов, 2020 год
Фото: Bonfire production
Фильм «Пугало» едет в Сочи прямиком из Якутии. Причем его режиссер — сельский учитель Дмитрий Давыдов, почти шукшинский герой, выучивший кинограмоту самостоятельно — сначала прозвучал на иностранных, а затем на российских фестивалях. Фильм «Город уснул» Марии Игнатенко осваивает Русский Север и обнаруживает там застывшее время и обледенелое пространство. События «Китобоя» Филиппа Юрьева разворачиваются на Чукотке. А герои картин «Скажи ей» (режиссер Александр Молочников) и «Кто-нибудь видел мою девчонку?» (режиссер Ангелина Никонова) и вовсе не признают государственных границ — их сюжет связан с Россией, Францией и США.
Еще один разворот «Кинотавра» в этом году — в сторону онлайн-платформ, которые все чаще становятся прибежищем не только для сериалов, но и для авторского кино. Едва ли не самый резонансный фильм прошлого «Кинотавра» — «Верность» Нигины Сайфуллаевой — драма о свойственной нам глухоте и немоте в отношениях, после короткого кинопроката вышел на площадке Premier. А не успевший к «Кинотавру» «Текст» Клима Шипенко был снят для видеосервиса Start. В этом году так будет с фильмом «Маша» — остросюжетной драмой про 1990-е годы, на которые смотрит через розовые (судя по постеру) очки героиня Анны Чиповской. Чиповская — вообще лицо этого фестиваля: актриса участвует сразу в четырех фильмах конкурса. Самым интересным из них кажется «Вмешательство» — драма Ксении Зуевой о девушке из провинции, внутренняя свобода которой вступает в противоречие с ограничениями и внешнего мира, и даже собственного тела. Как и дебютные для Зуевой «Близкие» (участник «Кинотавра-2017»), это кино может стать важным для всех, кто хочет понять молодых россиян.
Кинематографический и одновременно театральный проект UFO Ивана Вырыпаева снят в рамках программы «Окко.Театр» видеосервиса «Окко». Чтобы и дальше укреплять эту связь между большим и малым экраном, на «Кинотавре» проведут питчинг сериальных проектов. А сразу после него — круглый стол представителей ведущих онлайн-платформ. Их набралось семь штук — столько же, сколько раньше было больших киностудий в Голливуде. Что из этой встречи получится — саммит союзников, на время забывших о соперничестве, или хищный пир над трупом кинопроката,— такая же интрига «Кинотавра», как и то, какой фильм победит.
Но главным из столкновений фестиваля заочно кажется спор (или сотрудничество?) фильмов «Конференция» и «Дорогие товарищи!». Первый участвует в конкурсе, а второй будет закрывать «Кинотавр». Первый снят молодым режиссером Иваном И. Твердовским — автором одновременно и чутких, и эпатирующих «Отбросов», «Зоологии» и «Класса коррекции». Твердовского все чаще приглашают на международные фестивали, но он — часть «поколения непонятных». «Дорогие товарищи!» — фильм Андрея Кончаловского, и его мировая премьера до «Кинотавра» случится в Венеции, где режиссер бывал уже пять раз.
Один фильм — про новую Россию, другой — про СССР. Но при этом их объединяет сюжет: оба — реакция на трагедии. «Конференция» рассказывает о травме «Норд-Оста», но события разворачиваются спустя годы после теракта. А «Дорогие товарищи!» документируют расстрел Новочеркасской демонстрации в 1962 году. И то, и другое — повод для размышления о национальных потерях, о том, как страна привыкла лечить многочисленные раны. По-настоящему интересно будет сравнить, что режиссеры разных поколений думают на этот счет.