Иллюстрация: yandex.net
Вообще-то все привыкли к тому, что «тема выноса тела» Владимира Ильича Ленина поднимается дней за 10−14 до выборов: расшевелить электорат, симулировать страсти. В этот раз конкурс с целью создания «банка идей» по использованию здания мавзолея был объявлен за день до и отменен через день после. Но рабочих версий случившегося у политологов, как всегда, две: «просто так получилось» и «это „ж-ж-ж“ неспроста».
Обе версии имеют право на жизнь. С одной стороны, конкурс объявлял Союз архитекторов России (САР), а архитекторы люди солидные, хоть и малозаметные (судя по облику наших городов). С другой, выборы — так себе, единый день голосования в трех десятках регионов. С одной — «таких совпадений не бывает», с другой — они же интеллектуалы, про выборы могли и не знать, и т. д.
Геннадий Зюганов успел выразить авторам фунт презрения:
«Лезть тупой головой и с пустым сердцем в это святилище никто не имеет права. Поэтому ничего кроме презрения эти „пляски“ (слова: „на костях“ лидер КПРФ опустил) вызвать не могут».
Депутат Госдумы Виталий Милонов выразил презрение самому Геннадию Андреевичу:
«Его политические прародители в пьяном обкокаиненном виде сжигали и разрушали церкви — так что в плане осквернения святынь Зюганов, конечно же, эксперт-практик».
Владимир Жириновский всю драку проспал, зато потом предложил перезахоронить до кучи и Леонида Ильича Брежнева, почему-то в Набережных Челнах. Как всегда великолепен Егор Холмогоров:
«Лучшая концепция ре-использования Мавзолея Ленина на Красной площади — это использование его в качестве гробницы Ленина не на Красной площади».
Его будто услышал американо-грузинский художник Дэвид Датуна, который предложил за тело вождя миллиард долларов, чтобы уложить его в точной копии московского мавзолея, но в Вашингтоне:
«Россия — уже давно империя со своим императором. Америка же движется в сторону коммунизма и социалистических идей».
А в центре Барнаула на памятнике вождю пролетариата неизвестная дама написала слово: «х**». На этом содержательная часть дискуссии закончилась.
Впрочем, не совсем. Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов от акции коллег по цеху открестился:
«Надо сказать, что Союз архитекторов — это общественная организация, от нас совершенно независимая. Действия, которые они совершают, иногда очень сложно комментировать, и они, например, мне лично иногда кажутся странными».
Серьезно? Разве президент САР Николай Шумаков больше не член Архсовета при городском Комитете по архитектуре и градостроительству? Он не автор Живописного моста, Монорельса и более 20 станций столичного метрополитена? Значит, «странные они»? Уже боюсь спускаться в метро.
Ну, ладно с ними, с нежными отношениями российских чиновников и политиков. Уже в начале 1990-х один из умнейших людей России Симон Кордонский писал, что избавиться от коммунистической идеи России не удастся никогда. Всё. Код, колея, матрица. Во всяком случае, не избавиться до тех пор, пока Россия будет впереди планеты всей по уровню социального расслоения. Т. е. близко к никогда. Единственный выход по Кордонскому — создать нечто немыслимое — синтез красной и белой идеи. Не такая уж и шизофрения, надо сказать, а что-то вроде шведского социализма. Но без шведов. Как-то так.
Естественно, необходимо не только синтезировать «красно-белую» идеологию, но именно на ее основе приступить к решению социальных проблем. Но в России: А) шведский социализм никому из лиц принимающих решения на фиг не сдался, и Б) политики не устраняют общественные противоречия, а используют их. Поэтому потолкавшись несколько лет в начале 2000-х в кремлевских коридорах в качестве референта, его даже называли «мозгами Павловского» (Глеба Павловского), Симон Гдальевич вышел на свободу, чтобы писать умные книги и издавать их мизерными тиражами. Почему такое внимание к одному человеку? Потому что никто другой, ни лицо, ни организация, ни партия за 30 лет новой России не пытался спокойно и системно решать очевиднейшую проблему.
Мы можем утром рвать рубаху на митинге против переименования улицы имени Розалии Землячки, а вечером ставить в церкви пудовую свечу. Можем собирать и складывать в рядок скрепы, какие найдём, но стыдливо обходить тему того, что герои скреп 20 века были коммунистами. Потому что придется либо признать целостность и ценность их убеждений, либо лепить из них очень далекие от оригинала иконы. Равно как стараемся обходить тему того, что часть героев были антикоммунистами (упаси боже не перебежчиками, а так, незаконченными антикоммунистами). Потому что понимаем, что антисоветизм, так уж получилось, стал в 20 веке всего лишь пристойной формой русофобии. Как и сегодня, оппонент может сначала благостным тоном заверить, что он Россию любит всей душой, а не любит только «путинскую Россию», а затем сорваться в визг: «Рашка всё равно развалится! развалится! развалится!».
Не всё так плохо, конечно. Мы, например, можем спорить об Иосифе Виссарионовиче Сталине и Иване Грозном, как о живых, чем немало удивляем иностранцев. Точнее, удивляли еще недавно. Потому что мы стулья ломаем, а толерантные и законопослушные американцы вдруг начали памятники валить. Демократия — это хорошо отлаженный тоталитаризм. Теперь этот отлаженный тоталитаризм начал давать сбои. И, честно сказать, это не огорчает.
Но нам все же следует думать о своих идеологических разломах. А это не только красно-белый разлом. Всё, что увидело большинство граждан, это то, что сначала лидер правых проектов «Оккупай-наркофиляй» и «Оккупай-педофиляй» Максим Марцинкевич («Тесак») погиб в СИЗО, а уже потом появились сенсационные сообщения Следственного комитета о том, что он доверительно признался следователю в совершении нескольких убийств. После чего вдруг осознал, что условно-досрочное освобождение ему теперь не светит, отложил книгу Фредерика Бастиа «Протекционизм и коммунизм» и вскрыл себе вены. Как поделилась своим мнением (!) официальный представитель СКР Светлана Петренко: «Мотив для лишения себя жизни у него был очень серьезный». Понимали. Но предотвратить не смогли.
Почему столько внимания и такие поспешные разъяснения? Да потому что профессионалы помнят, что три-четыре самых известных националистических всплеска в России развивались в течение нескольких ч а с о в, и понимают, что неконтролируемое развитие в течение нескольких дней охватит всю страну. Сегодня «всё под контролем»? Ну, все так думают, пока не теряют контроль и страну. Банальщина. Как известно, последней «жертвой», попавшей в ловушку «Оккупай-педофиляй», стал заместитель главы УФССП по Московской области. Чиновник уволился по собственному желанию, а Марцинкевич был арестован и осужден. Впрочем, «Список Тесака» от Европарламента России не грозит.
Как и пресловутый «общественный договор», по сути, договор о политическом общежитии. А он возможен! Пусть в комичном виде, но его удалось понаблюдать зимой 2011−2012-го и следующей весной. Когда на «маршах несогласных» колонны ультралевых и ультраправых перемешивались, случайно зажав между собой еще и струйки ЛГБТ, защитников Химкинского леса и каких-то непонятных черкесских активистов. Косились, бычились, но терпели. Нужны десятилетия для того, чтобы научить их просто говорить друг с другом. Пусть даже не говорить, а по внутреннему убеждению придерживаться правил сосуществования.
Очень жестких, но правил. Первое из которых ставит вне закона тех, кто получает какую либо поддержку из-за рубежа. Если Запад превратил «демократизацию» в инструмент достижения своих шкурных интересов, то иного ответа быть не может. И только потом все остальные правила. Жаль, что Владислав Сурков застеснялся своего термина «суверенная демократия», отступил перед мемами: «сувенирная», «суеверная» и перед глубокомысленными рассуждениями о том, что демократия может быть только «просто демократией», а любое определение к ней её «извращает». Ага. Только «просто демократия» это простота, которая хуже воровства. Демократия суверенна по определению, что и пытался подчеркнуть Сурков. А демократия, суверен которой — чужое государство, чужое правительство, чужой народ — это не демократия данного государства, правительства и народа. Элементарно.
Но Россия 200 лет живёт по формуле начальника III отделения графа Александра Бенкендорфа:
«Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
Жила по этой формуле при царизме, при социализме, живёт и сейчас.
В одном из недавних материалов мы показали, что в России оппозиции нет (см. «Проблему-2024 будут решать „новые люди“ и „танчики“?»). Остается добавить, что если нет оппозиции, значит и то, что находится у власти, нельзя назвать правящей партией. Понятия-то бинарные: без левого нет правого, без верха — низа. А вся «политика» превращается в игру. Есть большая партия власти в виде «нанайских мальчиков», борьба которых будет симулироваться до тех пор, пока однажды схема не сработает. Да-да, тоже банальщина. Вопрос в том, во что выльется это: «Хм… не сработало…».
Неважно, начудили ли архитекторы с «банком идей» по использованию мавзолея или это был один из зондажей, которых к думским выборам-2021 будет еще немало. Похоже, ничего умнее, чем возвращение к идеям «нулевых»: «правой и левой ноги», «правого и левого крыла» и т. п. наши политтехнологи не придумали. Будем снова делиться на красных и белых. Благо, зондаж с мавзолеем дал политтехнологам надежды на успех. Согласно опросу сервиса SuperJob (уважаемого, конечно, но не совсем профильного) сторонники и противники разделились пополам: 40% респондентов предлагают тело Ленина захоронить и почти столько же — не трогать. Точнее, 22% — не трогать вообще, а 17% — захоронить, но только тогда, «когда уйдёт поколение, для которого он дорог». А роста популярности Ильича среди молодежи не боитесь?
Наверняка Кремлю удастся и в этот раз обозначить выборы, решить проблему-24 (см. материал по ссылке), обеспечить стране еще несколько лет стабильности. Но это путь, в конце которого стоит то самое: «Хм… не сработало…». Поэтому неплохо было бы усвоить одну мысль. Ицхак Кальдерон Адизес в книге «Политические озарения», не самой глубокой из того, что удалось прочитать в последнее время, тем не менее, пишет (цитата суммирующая): «Люди, которые гребут в лодке, ее не раскачивают. Ее раскачивают те, кто выброшен за борт».