Эммануэль Макрон. Иллюстрация: ria.ru
Последние события, связанные с политическим кризисом в Белоруссии и конфликтом в Восточном Средиземноморье, показали, что Франция при президенте Эммануэле Макроне не пойдет на сближение с Россией или хотя бы на улучшение отношений с ней. Прежде чем проанализировать причины расставания с надеждой на потепление отношений между Москвой и Парижем, необходимо понять международный контекст, приведший к такому развитию событий.
Франция, наряду с Германией, является одной из двух стран — лидеров Европейского Союза. При этом, в отличие от побежденной в двух мировых войнах Германии, Франция, волею судеб оказавшаяся в числе победителей, обладает большей свободой действий, а президент Пятой республики имеет больше полномочий, чем президент ФРГ. Поэтому слова и действия президента Эммануэля Макрона — это не пустой звук. Очень ярким с точки зрения понимания современного французского истеблишмента и его мировой политики является выступление Макрона 11 ноября 2018 года в Париже, посвященное столетию Компьенского перемирия, положившего конец активной фазе Первой мировой войны. Так как в этих мероприятиях приняли участие официальные представители многих стран мира, в том числе президент США Дональд Трамп и президент России Владимир Путин, то речь Макрона важна.
Вот ключевые и наиболее важные моменты в его речи:
«Это видение Франции как великодушной нации, Франции как проекта, Франции как носителя универсальных ценностей было в эти темные часы противоположностью эгоизму народа, который смотрит только на свои интересы. Потому что патриотизм — полная противоположность национализму: национализм — это его предательство. Говоря „наши интересы превыше всего, что бы ни случилось с остальными!“, вы уничтожаете то самое ценное, что может быть у нации, что делает её живой, великой, а самое главное — уничтожаете ее моральные ценности… С 1918 года наши предшественники пытались построить мир, они представляли себе первое международное сотрудничество, они демонтировали империи (речь, видимо, идет о поражении Франции в Индокитайской 1945−1954 и Алжирской 1954−1962 годов войнах — П. М.), признали многие нации и перекроили границы; они даже мечтали о политической Европе… На нашем континенте это называется дружбой между Германией и Францией и стремлением создать основу для общих амбиций. Это называется Европейский Союз, добровольный союз, никогда не виданный в истории и избавляющий нас от наших гражданских войн. Это называется Организацией Объединенных Наций, которая гарантирует дух сотрудничества в защите общих благ мира, судьба которого неразрывно связана и который извлек уроки из болезненных неудач Лиги Наций и Версальского договора… Я знаю, древние демоны возрождаются, готовые совершить свою работу хаоса и смерти. Новые идеологии манипулируют религиями, пропагандируют заразительный обскурантизм… Вместе мы можем предотвратить угрозу глобального потепления, бедности, голода, болезней, неравенства и невежества».
Поясним: 6 ноября 2018 года Макрон в эфире радиостанции «Европа-1» призвал к созданию общеевропейской армии для защиты от Китая, России и США. Одной из причин для данного действия послужило то, что президент Трамп в рамках своей программы «Сделаем Америку снова великой» призвал европейских союзников по НАТО самим тратить на оборону больше средств, а не полагаться на США. Поэтому в своей речи 11 ноября Макрон де-факто сделал выпад против Трампа и его отказа от прежнего миропорядка, ставшего, по его мнению, невыгодным для США.
Предложение Макрона создать общеевропейскую армию было бы уместно при президентстве Шарля-де Голля, но у Макрона нет ни харизмы, ни авторитета, ни жизненного пути великого президента. Неясно, какие страны, какие контингенты и какие виды вооружений будут участвовать в этом воинстве. Кто будет командовать? Коллективное руководство или командующий, выдвигаемый методом ротации? Передаст ли Франция в эту армию свои ядерные силы? Как эта армия защитит страны-участницы от великих и ужасных Китая, России и США? Наконец, даже косые взгляды в сторону НАТО не находят поддержки у Германии.
Обращает на себя внимание и тот факт, что стремившийся к увеличению влияния Франции в ЕС Макрон еще до общемировой раскрутки Греты Тунберг выступил за борьбу с изменением климата. Более того, уже 23 сентября 2019 года он призвал польскую молодежь организовать демонстрации против изменения климата, чтобы заставить правительство Матеуша Моравецкого присоединиться к зеленому проекту ЕС, направленному на создание углеродно-нейтральной экономики к 2050 году. Отметим, что продвигаемая Европейским Союзом, ООН и Демократической партией США зеленая повестка тесно связана с разрушением национальных государств (миграция из экологически неблагополучных стран в высокоразвитые), пропагандой современного феминизма, мультикультурализма, ЛГБТ-диктатуры и вегетарианства. Фактически они предлагают спасти окружающую среду от людей, то есть решить данную проблему в духе неомальтузианства.
Следующий важный момент. Под «идеологиями, манипулирующими религией» Макрон, скорее всего, имел в виду не только Польшу и Венгрию, но и Турцию при президенте Эрдогане. Пытающийся скорректировать ошибки, допущенные Евросоюзом при реализации концепции либерального интернационализма, президент Франции фактически стал врагом Турции, стремящейся проводить самостоятельную внешнюю политику без оглядки на союзников по НАТО. Самостоятельная политика Анкары в совокупности с изменившимся при Трампе подходе США и послужили причиной для знаменитого заявления Макрона 7 ноября 2019 года о «смерти мозга НАТО». 22 июня 2020 года президент Франции привел в качестве аргумента в пользу своего утверждения о НАТО произошедший 17 июня инцидент между ВМС Турции и Франции у берегов Ливии.
Особой является позиция Франции в отношении России, что невозможно понять без влияния Брексита на Евросоюз. Вот самые интересные пассажи из обращения Макрона к французским гражданам 31 января 2020 года в связи с выходом Великобритании из ЕС и началом переходного периода:
«Это исторический тревожный сигнал, который должен быть услышан в каждой из наших стран, услышан всей Европой и заставить нас задуматься. Потому что впервые за 70 лет страна выходит из Европейского Союза… Для защиты наших интересов от Китая или Соединенных Штатов, нам нужно больше Европы».
Таким образом, Макрон решил воспользоваться выходом Великобритании для того, чтобы превратить ЕС в более самостоятельный политический субъект, где ведущая роль принадлежит франко-германскому тандему. Связано это с тем, что нынешний хозяин Белого дома еще во время президентской гонки открыто поддержал Брексит. Для Трампа это является частью стратегии по пересмотру мирового порядка, ставшего невыгодным для интеллектуально-производительной основы США — белого среднего класса. Чтобы произвести реиндустриализацию Америки, Трампу необходимо сокрушить экономических конкурентов — ЕС и Китай. Все действия премьер-министра Бориса Джонсона, фактически направленные на реализацию самого жесткого варианта — Брексита без сделки, были бы невозможны без одобрения нынешней американской администрации, полагающей, что Великобритания будет вынуждена подписать с США выгодное для американской индустрии торговое соглашение.
Более того, британский законопроект о внутреннем рынке, позволяющий Лондону диктовать странам ЕС правила торговли с Северной Ирландией и планы по отказу от многих положений закона ЕС «о правах человека» 1998 года, говорят о том, что Великобритания и нынешняя администрация Белого дома намерены создать прецедент для дальнейшей дезинтеграции ЕС, что наносит удар как по Франции, так и по Германии.
В разыгрываемой Трампом стратегии, направленной против ЕС, значительная роль отводится странам Восточной Европы, что также бьет по проектам Макрона. Во-первых, они против проекта общеевропейской армии, так как новые члены ЕС согласны с финансовыми требованиями Трампа и поддерживают НАТО. Во-вторых, США поддерживают Польшу и Венгрию в конфликте с Брюсселем, Берлином и Парижем. С учетом идеологического раскола между Западной и Восточной Европой это приводит к внутреннему конфликту в ЕС. Есть и более конкретные вызовы, ставящие крест на проектах Макрона. В Польше продолжается судебная реформа, которая может привести к фактическому выходу страны из судебной системы ЕС. Это позволит Варшаве продолжить особую политику в отношении мигрантов из Ближнего Востока и Африки, сохранить и увеличить законодательную базу, направленную против ЛГБТ-диктатуры, и выйти из Конвенции Совета Европы «О предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием», поддерживаемой ЕС.
Не случайно именно Франция пригрозила Польше финансовыми последствиями за возможный выход из конвенции. Аналогичная ситуация и с Венгрией, стремящейся к укреплению связей с США и Израилем. Наконец, существует экономический аспект. В конце мая 2018 года США ввели пошлины на импортные сталь и алюминий, в том числе из ЕС. А летом 2019 года возник конфликт с США из-за намерения Франции ввести налог на прибыли американских интернет — компаний. Эти действия доказывают, что Трамп и его администрация намерены проводить реиндустриализацию США за счет ЕС. Европейская интеграция и ЕС были выгодны США во время Холодной войны как противовес Советскому Союзу. Однако ЕС, ставший во многом успешным из-за распада СССР и переориентации стран Центральной и Восточной Европы на ЕС и НАТО, превратился в экономического конкурента США. Поэтому политика Трампа направлена на его максимальное ослабление, что предполагает, в том числе, поощрение Брексита.
На фоне ухудшения франко-американских и франко-турецких отношений становится понятной политика Макрона по отношению к России. Выступающий за диалог с Москвой французский президент фактически хочет сделать Россию политическим придатком ЕС, где доминирует тандем Франция — Германия. Так, в июне 2019 года он выступил с благородной на первый взгляд инициативой по поводу членства России в Совете Европы, однако отметил, что Франция выступает за соблюдение санкционного режима в отношении России, что означает принуждение к сдаче сражающегося Донбасса и отказу от Крыма. Когда же Россия вернулась в Совет Европы, 1 октября 2019 года Макрон выступил с речью в Страсбурге. Вот самые интересные фрагменты из нее:
«Он (Совет Европы — П. М.) позволил принять тексты о защите детей от эксплуатации, о предотвращении насилия в отношении женщин… В России, где подавление демонстраций этим летом вызывает множество законных опасений, которые Франция разделяет и по которым она четко выразила себя… Я полностью поддерживаю сделанный выбор сохранить Россию в Совете Европы, потому что я считаю, что русский народ фундаментально признает себя в европейском гуманизме, потому что я считаю, что русский народ принципиально признает европейский гуманизм, потому что он участвовал в его построении, потому что география, история и культура России в основном европейские, и потому что, когда один из наших членов отходит от наших базовых общих ценностей, разделение, изоляция были бы еще одной неудачей, которая в конечном итоге обрекла бы нас на бессилие, что было бы только победой тех, кто не верит в эту основу и наши ценности… Давайте никогда не забывать о том, что вступление России в нашу организацию ощутимо и конкретно повлияло на всех российских граждан. Мораторий на смертную казнь, обращение в суд и обязательную юрисдикцию, возможность для российских граждан защищать свои права в Европейском суде против своего правительства».
Следует прокомментировать слова Макрона. «Защита детей от эксплуатации» и «предотвращение насилия в отношении женщин» — это софизмы, так как уголовное право России де-юре защищает и детей, и женщин от противозаконных действий. Речь в данном случае идет о продвигаемом Советом Европы неомарксизме, коим пропитана Конвенция Совета Европы «О предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием», причем Турция в процессе евроинтеграции столкнулась с данной проблемой (см. «Эрдоган и Стамбульская конвенция: задушить феминизм и стать центром ислама»). Для граждан России важно то, что защищаемые Макроном принципы являются фундаментом для разрушительного законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации», особо продвигаемого депутатом Госдумы Оксаной Пушкиной, который в свою очередь содержит положения, взятые из продвигаемой Советом Европы, Францией и Европейским Союзом Стамбульской конвенции.
Также обращают на себя внимание примитивность и вульгарность Макрона и непозволительное незнание им базовых положений европейской и российской культурно-религиозных традиций. Напомним, что Россия относится к православной, а Франция к западнохристианской цивилизациям. Противостояние католицизма и православия — преемника византийской духовности, продолжающееся скоро 1000 лет и обусловленное не только внешними, но, главное, внутренними, духовными причинами, является фундаментальным. Более того, Макрон выдает либеральный интернационализм за признак принадлежности к Европе, что является нонсенсом, так как согласно Макрону, президент Шарль-де Голль, национал-консерватор, сторонник французского господства в ЕС в форме «Европы наций», противник американского диктата и евроинтеграции Великобритании не был французом и европейцем?!
Агрессивно-хамский тон Макрона и его претензии к России находятся в русле традиционных русофобских воззрений значительной части правящих кругов Франции начиная с XVIII века, то есть момента выхода России на общеевропейскую арену в статусе великой державы. С одной стороны, это стремление сделать Россию своим колониальным придатком, с другой — стремление идеологически обосновать «отсталость», «косность», «религиозный примитивизм» «русских варваров», вековую агрессивность царской России, которая спит и видит, как бы поглотить Европу, то есть оправдать собственную агрессивность и колониальные претензии в отношении России.
В ход идёт всё — сочинение аббата д’Отроша, опровергнутое Екатериной II, знаменитая подделка «Завещание Петра Великого» (коллективный труд д’Эона, Марешаля и беглых поляков), книга А. де Кюстина и т. д. Объективные голоса (Вольтер, Ж. де Сталь, П. Мериме и др.) тонут в этом пропагандистском вареве. Франция в Новое время является основоположницей русофобского дискурса. Причина этого та, что Россия и Франция противостояли друг другу в Европе и на Ближнем Востоке, Франция практически всегда была союзницей противников России — Швеции, Польши и Турции. Идеологическая промывка мозгов бывает очень эффективной, особенно если ее проводят не одно столетие. И всё это при том, что прямых военных столкновений между Францией и Россией не было до 30-х годов XVIII века (Война за польское наследство), а в Семилетней войне обе страны были союзниками.
Противостояние России и Франции достигает максимума в эпоху Наполеоновских войн, именно в 1812 году, «когда на нас Европа шла». Политикам всегда полезно помнить, чем оно закончилось. То же относится к Крымской войне 1853−1856 годов, политический итог которой был подведён в 1870—1871 годах.
Со времени Елизаветы Петровны французское культурное влияние на верхушку русского дворянства было очень значительным, как и во всей Европе. В XIX веке оно захватывает и другие слои населения. Обратное влияние России на Францию наблюдается со второй половины XIX века и достигает максимума перед Первой мировой войной. Это доказывает, что враждебность и агрессивные поползновения части французской элиты, несмотря на массированную пропаганду, не захватили широкие слои населения Франции.
С учетом этого более ясными становятся действия Макрона, связанные со скандалом вокруг истории с Алексеем Навальным. 28 августа этого года он сообщил о своих опасениях, что газопровод «Северный поток — 2» увеличит энергетическую зависимость ЕС от России. И тогда же заявил:
«У меня была возможность сказать Владимиру Путину, что я считаю, что любое внешнее вмешательство в Беларусь, начиная с вмешательства российских сил, будь то военное вмешательство или обеспечение внутренней безопасности, очевидно, будет вмешательством, выходящим за рамки национальных рамок Беларуси… Я думаю, что такое вмешательство было бы нежелательным… Мы не хотим повторения того, что произошло на Украине».
Заявление Макрона по сути означает, что Союзное государство России и Белоруссии должно быть юридически разрушено. Кроме того, Макрон заодно с французской прессой боится, что внешнее давление со стороны стран ЕС приведет к усилению интеграции Белоруссии и России и фактическому восстановлению Северо-Западного края. Апелляция к украинскому сценарию для Макрона означает стремление не допустить русской ирриденты, аналогичной воссоединению Крыма и Севастополя с Россией (Франция не признает российскую юрисдикцию над ними). Исходя из этого, понятно, почему президент Франции в своем аккаунте в Твиттере 16 августа написал, что «Европейский Союз должен продолжать мобилизацию вместе с сотнями тысяч белорусов, которые мирно демонстрируют уважение своих прав, свободы и суверенитета».
Казалось бы, политические протесты никак не связаны с понятием суверенитета. Однако в данном случае становится понятно, что президент Франции призвал оппозицию бороться за суверенитет Белоруссии против России, призвал к разрушению Союзного государства России и Белоруссии, выходу из ОДКБ, Таможенного и Евразийского Союзов. А желаемая для Макрона альтернатива — это дальнейшее участие Белоруссии в Восточном партнерстве ЕС, не случайно он в августе успел пообещать белорусским властям посредничество со стороны Европейского Союза. Все это является открытым вызовом для России.
Тот же-де Голль хотел возвратить Франции гегемонию на континенте и считал, что в ЕС должны были войти страны народной демократии. Однако ни о каком членстве стран Прибалтики и тем более Белоруссии, тогда входивших в состав СССР, речи не шло. СССР он рассматривал как равноправного партнёра и сверхдержаву и учитывал тяжёлые уроки Второй мировой войны, прежде всего вероломное нападение английского флота на французский в Мерс эль-Кебире и попытки США поставить под свой контроль французские колониальные владения. Откровенным выпадом можно считать недавнее заявление Макрона, произошедшее в ходе саммита стран Южной Европы:
«Регион пытаются дестабилизировать исторические державы, руководствующиеся гегемонистскими мотивами. Нас беспокоит в связи с этим роль Турции и России».
Тут следует добавить, что Франция, как и прежде, поддерживает сирийскую оппозицию и по сути негласно выступает за свержение президента Башара Асада, при котором Дамаск пошел на возобновление союза с Москвой.
Таким образом, Макрон считает Россию историческим и постоянным противником Франции, равноправный компромисс с которым невозможен. О предложении создать европейскую армию, ориентированную, в том числе, на противостояние или открытый конфликт с Россией, мы уже говорили.
Стремления же французского президента стать лидером ЕС вряд ли увенчаются успехом. Несмотря на предстоящий визит в Латвию и Литву, все страны Восточной Европы будут ориентироваться прежде всего на США. Посредничество Трампа, приведшее к началу процесса нормализации отношений Израиля с ОАЭ и Бахрейном, укрепляет как личные позиции нынешнего хозяина Белого дома, так и США, что ослабляет позиции Парижа в отстаивании ядерной сделки с Ираном. Польша укрепляет союз с США, а также идет на конфликт с ЕС. Турция как член НАТО будет сохранять союз с США и не откажется от неоосманизма.
Поэтому попытки Макрона ослабить Россию через поддержку белорусской оппозиции можно сравнить с мексиканской авантюрой Наполеона III. У Парижа, Берлина и Брюсселя появилось слишком много «доброжелателей», заинтересованных в их ослаблении и дезинтеграции ЕС: администрация Трампа, Великобритания, Россия, Китай и Турция. Все эти игроки, преследующие свои цели, в совокупности могут нанести тяжёлые потери ЕС и Франции. Сейчас не 1810 и не 1860 годы, а Макрон не Бонапарт и даже не Наполеон III. Вес современной Франции, как и ЕС в целом, много меньше значения тогдашних империй. Об этом должны помнить в Елисейском дворце.