Фильм «На острие» расширил границы российской спортивной драмы | Построй свой дом
Построй свой дом

Фильм «На острие» расширил границы российской спортивной драмы

Фильм «На острие» расширил границы российской спортивной драмы

Движение вбок

Фильм Эдуарда Бордукова «На острие», премьерой которого закрылся Московский международный кинофестиваль,— попытка расширить уже неплохо освоенную российским кинематографом территорию. Попытка очень смелая и потому, что о фехтовании, именно спортивном, жанре чрезвычайно тонком и сложном, кино в России еще не снимали, и потому, что сюжет лишен привычной для спортивной драмы простой формулы зрительского выбора — за своих или за чужих. Олимпийское золото делят две примерно одинаково одержимые им российские саблистки.

В финале Кубка России, на старте предолимпийского сезона встречаются две саблистки. Одна — состоявшаяся знаменитость, успешная и мудрая, обладательница кучи титулов. Другая — борзая выскочка из провинции, которую до этого никто не знал. Знаменитость Александра Покровская (Светлана Ходченкова) с трудом, благодаря в том числе спорному баллу, побеждает выскочку Киру Егорову (Стася Милославская), но мучительно переваривают итог боя обе. Победительница, только что нарочито равнодушно настаивавшая, что вчерашняя юниорка с ее сумасшедшей скоростью — это так, шальное явление («Техники никакой…»), потому что, конечно, уже поняла, что столкнулась с чем-то таким, из-за чего олимпийское золото, единственная и ценнейшая из наград, всю в остальном грандиозную карьеру от нее ускользавшая, может ускользнуть снова. Проигравшая — из-за природных амбициозности и фрондерства.

Создатели «На острие» не делали секрета из того, что в качестве прототипов своих героинь выбрали Софью Великую, выдающуюся саблистку, у которой два с лишним десятка титулов чемпионки мира и Европы, и Яну Егорян, ворвавшуюся в сабельную элиту перед Олимпиадой в Рио-де-Жанейро в 2016 году. Тем не менее в действительности фильм лишь формальное продолжение свежей российской кинематографической моды снимать спортивные драмы, в которых рассказывается про реальных героев и реальные подвиги. Прототипы — довольно условные, сходства внешнего — минимум, биографического — немногим больше.

Но зигзаг команды Эдуарда Бордукова не столько в этом, сколько в игнорировании привычной уже зрителю почти обязательной формулы. Просмотр всякой отечественной спортивной драмы сродни походу на стадион на какой-нибудь международный матч сборной России. За кого болеть, кому сочувствовать, в чем справедливость — и так понятно. Простота выбора — за своих или за чужих — превращает в лишние даже подробные объяснения, почему все-таки переигрываются три секунды в концовке главного для СССР баскетбольного матча.

«На острие» рискует предложить выбор гораздо более сложный. Обрисовав «чужих» в нем мельком, не внушающими антипатии нейтральными мазками, отказавшись даже поиграть на очевидной теме допингового кризиса, из-за которой летом 2016-го на Россию поглядывали косо, фильм все закручивает вокруг соперничества двух «своих», помещенного опять же в особенный антураж. Погружать действие в мир спортивного фехтования в российском кинематографе еще не пробовали — не исключено, из-за тонкости постоянно приносящего стране престижные призы жанра, стремительного, лаконичного и зыбкого, который, чтобы получать наслаждение настоящее, нужно научиться смотреть.

«На острие» относится к его нюансам трепетно, а показан он моментами, особенно кульминационными, вкусно, но не в этом соль, как бы ни акцентировали внимание на эффектности фехтовальной экипировки, фехтовальных движений отвечавшие за картину люди. Сравнивать требующий, с точки зрения дилетанта, прежде всего физических талантов вид спорта с шахматами, имея в виду, что мозги в нем имеют ничуть не меньшее значение, чем мускулы,— давно банальность. Но фехтование и вправду предельно близко к шахматам тем, что каждая заканчивающаяся присуждением балла коротенькая, в секунды, фраза — это прежде всего просчет вариантов действий противника. У больших спортсменов — не на ход, а на два или три вперед.

И эта черта фехтования идеально подошла под генеральную линию сюжета, которая из нередкого в обыденной жизни и скучноватого дамского соперничества за статус примы коллектива трансформировалась в долгий и болезненный во всех смыслах, буквальном в том числе, поединок. Эмоциональные срывы и метания в нем скорее маскируют, чем отменяют прячущийся за ними каторжный, сквозь слезы, просчет своих ходов и ходов противницы. И рефлексии тут разнообразные и многослойные: по поводу своей и чужой подлости; по поводу реакции на подлость и неожиданную помощь от той, которая ее не должна была оказать по определению; по поводу требующего возврата долга в виде олимпийского золота, которому подобрана красивая и исчерпывающая метафора: оно как вершина Эверест, у подножия которой — трупы, трупы и трупы недобравшихся… Наконец, по поводу того, забирать долг или нет.

Разглядеть, на чьей стороне справедливость и есть ли вообще место ее торжеству,— задача адская, почти такая же адская, как у тренера сборной (Сергей Пускепалис), направляющего и контролирующего этот бой так, чтобы трупов было поменьше. И даже немножко жаль, что история выкинула из «На острие» детективную составляющую. Сейчас мы все-таки знаем, что сценарий, написанный жизнью, сумел одарить каждого из прототипов схватки.

Алексей Доспехов

Источник