3
Текст на выживание
Десятый Платоновский фестиваль искусств в этом году впервые прошел без уличных мероприятий и зарубежных артистов. Он состоялся — по словам его художественного руководителя Михаила Бычкова — «вопреки и благодаря». И вывел на авансцену новых хедлайнеров.
В просторном помещении промышленного дореволюционного здания рядами расставлены белые стулья. Сейчас это новое молодежное пространство «1900». Под потолком — гирлянды круглых лампочек, справа крупно: «бар». Но ни барменов, ни алкогольных напитков. Вместо отмененных зарубежных постановок здесь показывают видеозаписи спектаклей тех, кто не смог приехать, и просто выдающихся режиссеров и артистов. Впрочем, компания что надо: Робер Лепаж, Кейти Митчелл, Алвис Херманис, Ромео Кастеллуччи… Свет гаснет, и светодиодный экран становится проводником в международную программу фестиваля. Зрители внимательно наблюдают за происходящим. Если кто-то и решается выйти из зала, то только в перерывах — будто боясь помешать не только зрителям, но и артистам.
И все же международная программа, всегда громко звучащая на фестивале, на этот раз отступает в сторону. На авансцену выходит российская сборная, в составе которой в основном провинциальные театры.
Скептики отмечают, что фестиваль уже не тот и вообще можно было бы годик и без него прожить. А в это время артисты Омского театра драмы — они привезли спектакль «Время секонд хэнд» в постановке Дмитрия Егорова — доводят воронежцев до слез и сами едва сдерживаются.
— На репетициях это каждый раз проходило через сердце. Вот уже в носу защипало…— с дрожью в голосе говорит актриса Валерия Прокоп о работе над спектаклем. Постановка Дмитрия Егорова — щемящее высказывание о распаде СССР. В основе — судьбы реальных людей, собранные Светланой Алексиевич. Герои читают монологи, стоя посреди кучи поношенной одежды. На втором ярусе декораций в это время создается и транслируется на стену созвучная история из жизни вещей — символов эпохи. Зрители в антракте откровенничают: кто-то не сдержал слез в эпизоде с самоубийством юного героя, кого-то пробила дрожь в момент исполнения «Перемен» Виктора Цоя.
У Театра юного зрителя выстраивается змейка очереди, быстро исполняющая набор привычных уже процедур: измерить температуру, надеть маску, пройти контроль. Кто-то спрашивает, нет ли лишнего билета. Бесполезно. Все билеты давно проданы, добавленных накануне 20 мест тоже как не бывало. Третий день артисты петербургского театра «Приют комедианта» играют «Преступление и наказание» в сценической версии Константина Богомолова. В зале по-прежнему немало тех, кто готов стоять 3 с половиной часа, чтобы узнать, какой будет интерпретация самого известного в русской литературе преступления. Но сцены самого убийства старушки-процентщицы в спектакле нет. Зрителю предстоит решить: а было ли преступление? «Театр должен разрушать штампы — но не для разрушения, а для созидания»,— считает актер Александр Новиков, исполнивший роль Порфирия Петровича.
Таким же «разрушением ради созидания» станет и «Lё Тартюф» Юрия Муравицкого, поставившего знаменитую комедию в Московском театре на Таганке в стилистике французского народного фарса. Причем неожиданным он становится не только для зрителей. Артисты, привыкшие к бурной реакции публики в отдельных эпизодах, были заинтригованы сдержанностью воронежской публики. «Про себя думаешь: что-то пошло не так. Но все взяли себя в руки и старались подниматься в гору»,— говорит Дарья Авратинская, исполнительница роли Эльмиры. В антракте кто-то в бельэтаже робко достает телефон, чтобы сохранить в памяти образы, созданные художником Галиной Солодовниковой. Через минуту весь бельэтаж светится экранами смартфонов. Кажущаяся необычной трактовка известного сюжета об обманщике Тартюфе при ближайшем рассмотрении оказывается достаточно традиционной интерпретацией текста Мольера, испытавшего на себе огромное влияние комедии дель арте. Юрий Муравицкий признается, что в этом смысле он является честным и прилежным продолжателем традиции своих учителей, идя вслед за текстом.
«Lё Тартюф» является, по словам режиссера Юрия Муравицкого, «честным и прилежным» продолжением традиций
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Подобный трюк Юрий Муравицкий проделывает и со спектаклем Никитинского театра «Двенадцатая ночь, или Как угодно», вошедшим в программу «Воронежский кейс»,— нововведение этого года. Комедия Шекспира разыгрывается в песочнице, буквально подчеркивая игровую природу спектакля. С одной стороны, следует традиции, с другой — отвечает духу времени. Игрой актеров в песочнице (во всех смыслах) дело не ограничивается. Перед началом спектакля артисты предлагают зрителям определить, кому какую роль предстоит исполнить. Таким образом зрители теперь также в ответе за спектакль — за тех актеров, которых «приручили».
…В воронежском книжном клубе «Петровский», не выдержавшем испытание пандемией, проходят последние мероприятия; оставшиеся книги распродаются по цене издательств. В зале тем временем собирается публика на встречу с писателем и актером Григорием Служителем. Его книга «Дни Савелия» вывела автора в число лауреатов премии «Большая книга» («Огонек» беседовал с писателем в № 1, 2020). Зрители в фирменных масках с нарисованными носами, усами и ртами-полосками рассаживаются. Женщина, заприметившая удачное место, пытается сесть, что встречает яростное сопротивление соседки:
— Может, выберете другое место?
— Это место занято?
— Да! — отвечает сторонница шахматной рассадки, водружая свою сумку на свободном месте рядом.
Комедия Шекспира буквально разыгрывается в песочнице («Двенадцатая ночь, или Как угодно», Никитинский театр)
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Григорий Служитель рассказывает о том, как первые строки романа «Дни Савелия» родились в поезде на пути в Воронеж, о котах, людях и Москве, признается в любви к своему герою. И, конечно, к Андрею Платонову — тут без него никак: «Это всемирная величина. Ты не можешь не сверять себя с ним». Андрей Платонов каждый год играет на фестивале главную роль: российские и зарубежные команды участвуют в негласном соревновании, пытаясь нащупать нужный тон в интерпретациях классика. Передать стилистику всегда сложного для инсценировки платоновского текста попытался в этом году театр имени Евгения Вахтангова. Шесть рассказов воплощаются на сцене в образе «поезда праведных чудаков», способных на бескорыстную любовь и самопожертвование. Минималистичные художественные средства подчеркивают значимость слова и позволяют выступить в главной роли самому автору, потому и называется спектакль коротко: «Платонов. Рассказы». Режиссер Анна Горушкина говорит, что, даже если для одного человека ее спектакль дает шанс и «возможность задышать»,— это уже победа и ради этого стоит работать.
…Если мир существует, как считал Платонов, благодаря чудакам-праведникам, то культура, вероятно, благодаря тем, кто рискует сегодня проводить фестивали. Продолжая искать место для уникального — посреди всеобщего обеззараживания.