Природа не терпит полупустоты
Заместитель министра культуры Алла Манилова, выступая на видеоконференции министров культуры стран БРИКС, предположила, что в сентябре допустимая санитарными нормами заполняемость зрительных залов в российских театрах может быть увеличена с 50% до 70%. Поговорив с директорами театров, “Ъ” убедился, что существенных прибылей в начале нового сезона они при любом процентаже не ждут.
Необходимо сразу уточнить: ни о каком изменении противоэпидемических норм речь пока не идет. К тому же эпидемиологическая ситуация в разных регионах не одинакова, а потому неодинакова политика властей. Так, в Петербурге, напоминает директор театра «Приют комедианта» Виктор Минков, театры (согласно постановлению городских властей и Роспотребнадзора) смогут принимать зрителей только с 12 сентября — но при этом требования о проценте заполнения зала в документах отсутствуют. Ориентируются на муниципальные распоряжения и в Москве. «Мы начнем продавать билеты на 70% зрительного зала, если получим соответствующий приказ от московского департамента культуры,— констатирует Антон Гетьман, генеральный директор Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко.— А такой приказ к нам может поступить только после появления соответствующего указа мэра Москвы, который должен отменить прежний, августовский, о заполнении зала не более, чем на 50%. Издавая новый указ, мэр будет прежде всего учитывать рекомендации московского Роспотребнадзора, который ежедневно мониторит столичную ситуацию».
В воронежском Камерном театре, который откроется 15 сентября, на спектаклях текущего репертуара разрешено заполнять все те же 50% мест. «Как именно — в шахматном порядке, «два через два», или как-то иначе — нам указаний не давали, поэтому возможны варианты»,— говорит директор театра Олег Ткаченко. Но зато на спектаклях Платоновского фестиваля, который стартует в эти же дни, рассадка — исключительный случай — будет полной: на это театр смог получить специальное разрешение: «Билеты на фестиваль — он был перенесен с лета на осень — были проданы еще до пандемии, и сейчас решать, кому из зрителей можно прийти, а кому нет, было бы странно»,— объясняет господин Ткаченко.
Существующие в театрах системы «противовирусной» продажи билетов действуют по-разному, к тому же зрители, пришедшие, например, парами, между собой не обязаны держать дистанцию. В петербургском «Приюте комедианта», объясняет Виктор Минков, «места рядом друг с другом может купить группа от одного до пяти человек, после чего система пропускает одно место и продает дальше. Таким образом, если люди будут ходить в театр группами по пять человек — что, конечно, маловероятно — то заполняемость окажется более 80%. Если все пойдут по одному, что тоже вряд ли, то будет 50%. По моим подсчетам, при такой системе продажи средняя заполняемость зала как раз и будет примерно 70%». Уступку парам и семьям делают и в московском Музтеатре: «Мы продаем «двойные» и «одиночные» места, между ними расстояние в одно кресло. Так называемые семейные билеты — до пяти мест — мы продаем в ложи»,— говорит Антон Гетьман.
Молниеносно изменить эти схемы будет непросто. «Я уже отдал распоряжение распланировать новую рассадку зрителей,— сообщил “Ъ” генеральный директор Большого театра Владимир Урин.— Но пока не понятно, насколько она будет отличаться от прежней и сможем ли мы запустить в продажу новые места на уже проданные спектакли». Стоит, впрочем, отметить, что ситуация с билетами в Большой, как обычно, отличается от общероссийской. Соцсети кипят возмущением: уверяют, что цены поднялись до совсем уж запредельных высот (на открывающего оперный сезон «Дон Карлоса» с Анной Нетребко, Юсифом Эйвазовым и Ильдаром Абдразаковым якобы запрашивают по 200 тыс. руб. за билет), что невозможно купить больше двух билетов даже по паспорту и что, тем не менее, все билеты оказались у спекулянтов. Генеральный директор Большого заверил “Ъ”, что семьям билеты продают («до пяти билетов в одни руки с предоставлением паспортов, конечно»), что официальная цена билета в Большой по-прежнему не превышает 15 тыс. руб., но покупать их следует только на официальном сайте театра, причем форма заказа обновлена именно для борьбы со спекуляцией: «Если билет приобретен на сайтах-перекупщиках, есть большая вероятность, что вы не попадете в театр: билет может быть не привязан к паспорту. Зрителя не пустят и в том случае, если в билете есть какие-то изменения. Например, подделана цена — а спекулянты мастерски меняют цифры на билете».
Есть еще одна сложность: неясно, как гипотетическое увеличение количества зрителей должно увязываться с дистанцированием. По словам директора РАМТ Софьи Апфельбаум, «важно же не только допустимое количество зрителей, но и требования по соблюдению социальной дистанции — сохранятся они или нет? То есть будет ли разрешено заполнять любые 70% мест или нет. Пока мы ничего не меняем и продаем два через два места — на сентябрь и октябрь. Конечно, если разрешат, то мы найдем возможность воспользоваться послаблениями режима — где-то по одному месту добавим, откроем места на балконе и бельэтаже, которых сейчас нет в продаже, и так далее. Главное — понять, как изменятся правила». Антон Гетьман более категоричен: «Если на 20% увеличить количество билетов, соблюдать нормы дистанцирования 1,5 м окажется невозможно».
При этом все опрошенные “Ъ” директора не уверены, что увеличение нормы заполняемости может привести к существенному (тем более — к моментальному) улучшению финансовой ситуации. «Фактически мы и сейчас получаем свои 70% дохода,— говорит Владимир Урин.— Партер, амфитеатр и ложи мы с самого начала продаем по рекомендациям Роспотребнадзора: между двумя местами одно кресло свободно. В ложах на шестерых оставлено по четыре кресла, на восьмерых — по пять. Сейчас начнем продавать стоячие места на ярусы для студентов. Билеты туда дешевые, так что большого подспорья не будет. Но это хорошо для восстановления театральной атмосферы». К тому же некоторые театры в посткарантинных условиях изменили ценовую политику в ущерб кассе. «Цены на билеты по понятным причинам мы понизили, поэтому к доковидному уровню доходов мы все равно долго еще не вернемся,— предполагает генеральный директор Государственного театра наций Мария Ревякина.— К тому же что касается расходов на обеспечение требуемых мер безопасности — санитайзеры, обработка, обеззараживающие лампы и так далее,— мы все это закупаем за свой счет. Например, на COVID-тесты для сотрудников мы потратили 750 тыс. руб.».
Антон Гетьман тоже убежден, что увеличение количества доступных билетов само по себе не приведет к увеличению доходов театра: «Мы продаем билеты с 12 августа. Ажиотажного спроса нет. Доходного прыжка на 20% точно не будет». Действительно, в Музтеатре Станиславского при предельной цене 5 тыс. руб. и 50-процентном сокращении количества мест не проданы билеты на такие блокбастеры, как «Лебединое озеро» и «Баядерка». «Зрители опасаются — мы это чувствуем по общению с публикой,— признается господин Гетьман,— плюс общее падение доходов населения. А театр все-таки не предмет первой необходимости». С ним согласна Софья Апфельбаум: «Если честно, нельзя сказать, что билеты разлетаются как горячие пирожки. Спрос, безусловно, упал, и очень большая часть билетов уходит в последний момент, буквально за два дня до спектакля, потому что люди все еще боятся».
Теми же наблюдениями делится и гендиректор Пермского театра оперы и балета Андрей Борисов: «Мы видим тенденцию зрителей экономить. Все-таки в первую очередь раскупаются дешевые билеты. Есть тревожность людей за свое здоровье, объективное падение доходов, страх перед неизвестным будущим, сложности у партнеров билетного рынка». Впрочем, в будущее пермский гендиректор смотрит с оптимизмом: «Сегодня мы получили sold out на один из спектаклей сентября — разумеется, на количество мест в зале с учетом рекомендаций Роспотребнадзора. Вот-вот закончатся билеты еще на несколько наших спектаклей. И это при минимальной рекламе и сжатых сроках продаж».