Законы современной экономики сложнее, чем те, что хорошо знакомы Александру Лукашенко. Иллюстрация: rusdialog.ru
Политический кризис в Белоруссии разворачивается на фоне резкого ухудшения ситуации в экономике страны. Значительное сокращение внешней торговли в первом полугодии сократило приток валюты, вызвав падение курса белорусского рубля и приведя к необходимости наращивать государственный долг и дефицит бюджета. К экономическим сложностям гражданам Белоруссии, конечно, не привыкать, но на сей раз режим Александра Лукашенко может оказаться в безвыходной ситуации. В преддверии выборов и сразу после них белорусский президент позволил себе слишком много высказываний и действий, непозволительных для лидера государства, экономика которого критически зависит от доступа к внешним рынкам.
По данным Белстата, в первом полугодии объемы национальной внешней торговли товарами сократились более чем на четверть, до $ 27,536 млрд. Отрицательное внешнеторговое сальдо составило $ 1,868 млрд, причем оно могло оказаться гораздо больше, если бы не устойчивый поток белорусского экспорта в Россию. За шесть месяцев Белоруссия поставила в РФ товаров на $ 6,045 млрд — лишь немногим меньше, чем за тот же период годом ранее ($ 6,467 млрд), а импорт российской продукции в Белоруссию значительно сократился ($ 7,157 млрд против $ 10,357 млрд). Однако на другом полюсе белорусской торговли дыра во внешнеторговом балансе резко выросла — с $ 286,3 млн за первое полугодие 2019 года до $ 1,828 млрд за шесть месяцев текущего года.
Очевидно, что основной причиной ухудшения баланса торговли Белоруссии со странами за пределами СНГ стала ситуация с производством нефтепродуктов — по большому счету единственного ликвидного белорусского товара за пределами постсоветского пространства. В прошлом году доля нефтепродуктов в экспорте Белоруссии составила 16%, но уже в нынешнем январе — до начала пандемии коронавируса и падения цен на нефть — объем этого экспорта упал до 306 тысяч тонн, самого низкого уровня с 2006 года. По итогам первого полугодия экспорт Белоруссии по статье «Минеральные продукты» упал в 2,5 раза — с $ 3,435 млрд до $ 1,362 млрд, а его доля составила лишь 10,6%; заметно сократился и экспорт продукции белорусского химпрома.
В данном случае белорусская экономика получила двойной удар. С одной стороны, во многом из-за принципиальной недоговороспособности Лукашенко Белоруссия резко снизила импорт российской нефти — в первом полугодии он сократился на 44,3% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года, до 4,646 млн тонн, хотя планом предполагались поставки в размере 12,867 млн тонн. С другой стороны, из-за пандемии европейский спрос на нефтепродукты резко упал, а Россия начиная с 1 июня запретила экспорт белорусского бензина. В результате госконцерн «Белнефтехим» оказался в крайне затруднительном положении — к началу мая девять его предприятий имели признаки неплатежеспособности. Как сообщила недавно корпоративному изданию «Белнефтехима» заместитель председателя концерна Светлана Гурина, совокупный объем его задолженности по кредитам банков превышает $ 2 млрд, а на погашение долгов уходит уже около 61% выручки.
На 25-процентное падение стоимостных объемов экспорта незамедлительно и почти симметрично отреагировал курс белорусского рубля: с начала этого года он снизился с 2,11 до 2,46 пункта за доллар, то есть примерно на 17%. Проблемы с поступлением валюты в страну привели к тому, что белорусским властям пришлось выходить на международный долговой рынок. За первое полугодие за счет размещения ценных бумаг удалось привлечь $ 1,391 млрд, основная часть этой суммы ($ 1,25 млрд) пришлась на размещенный в июне выпуск еврооблигаций. Кроме того, очередной широкий жест в сторону партнера сделала Россия, предоставив $ 362,6 млн. В результате, по данным Министерства финансов Белоруссии, внешний государственный долг страны достиг $ 18 млрд.
Уровень внешнего долга Белоруссии до недавнего времени был вполне комфортным — на начало этого года он составлял порядка 27% ВВП (а общий долг с учетом внутреннего — около 33% ВВП). Но по итогам текущего года это соотношение значительно вырастет, поскольку экономика страны неизбежно упадет. Официальная белорусская статистика рисует вполне оптимистичную картину: по данным Национального статистического комитета, ВВП страны в первом полугодии сократился всего на 1,7%, до 66,3 млрд белорусских рублей (около $ 27,6 млрд), однако независимые оценки куда более тревожны.
Еще в апреле Всемирный банк спрогнозировал, что в 2020 году из-за глобального экономического спада ВВП Белоруссии сократится на 4% с увеличением инфляции до 11,3% (годом ранее — 4,7%) и дефицита счета текущих операций платежного баланса до 5,7% ВВП против 1,3% ВВП в 2019 году. По мере развития мирового кризиса оценки становятся все хуже: например, согласно недавно прозвучавшему прогнозу белорусского экономиста Ярослава Романчука, по итогам года падение ВВП может составить 10%, а курс национальной валюты Белоруссии — упасть до 3 рублей за доллар.
С тем падением курса, которое произошло в первом полугодии, белорусские власти, похоже, уже смирились. Как сообщил в конце июля на заседании президиума Совета министров премьер Роман Головченко, проект бюджета на 2021 год предполагает значение курса доллара в районе текущих 2,4 пункта при среднегодовой цене на нефть около $ 40 за баррель. Но и эта оценка выглядит слишком оптимистичной, если судить по свежим данным о ситуации с белорусским бюджетом. За несколько дней до президентских выборов министр финансов страны Юрий Селиверстов заявил, что по итогам года потеря доходов бюджета прогнозируется на уровне 3,7−4 млрд белорусских рублей. Половина этой суммы, уточнил он, связана с нефтяным рынком, уменьшением размера таможенных пошлин, а также объемов экспорта нефтепродуктов. Как следствие, плановый дефицит бюджета, который и так уже увеличен с первоначальных 900 млн до 2,1 млрд рублей, может достичь 5 млрд рублей. И это — при сравнительно небольших расходах на борьбу с коронавирусом: на эти цели белорусское правительство потратило порядка 500 млн рублей ($ 208 млн). Однако на дополнительные траты в любом случае пришлось пойти: в преддверии выборов в Белоруссии повысили пенсии и зарплаты некоторым категориям населения.
На поддержание курса рубля Нацбанку Белоруссии в первой половине года уже пришлось потратить значительную часть золотовалютных резервов страны — к началу мая они сократились до $ 7,879 млрд с $ 9,394 млрд на начало года. Совсем недавно официальные белорусские СМИ сообщили, что объем резервов вновь приблизился к уровню $ 9 млрд за счет увеличения стоимости монетарного золота и поступления иностранной валюты в бюджет, однако доля активов в валюте резко снизилась. На начало года в белорусских резервах имелось $ 5,557 млрд в валюте (59%) — теперь же этот показатель снизился до $ 4,261 млрд (48%), а стоимость золота на мировых рынках в последнее время сильно корректируется в сторону понижения.
Резкий переход от бюджетного профицита, который наблюдался в Белоруссии на протяжении ряда лет, к дефициту обострит ситуацию с госдолгом, на погашение которого прежде расходовалась его профицитная часть. Однако уже в прошлом году этих средств было явно недостаточно, поэтому Белоруссии пришлось привлекать кредит Банка развития Китая на 3,5 млрд юаней (порядка $ 500 млн), основными целями которого были заявлены погашение и обслуживание государственного долга, а также поддержание золотовалютных резервов. На этом щедрость китайских товарищей, вероятно, иссякла — за первое полугодие в Китае удалось занять всего $ 41,4 млн.
Дальнейшее наращивание долга для Белоруссии может оказаться затруднительным уже в силу политических факторов. В преддверии президентских выборов российское Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) поставило на пересмотр долгосрочный кредитный рейтинг страны, отметив, что выборы являются основным источником неопределенности и потенциально могут стать причиной продолжительной политической нестабильности, а дополнительным источником риска являются вопросы взаимоотношений с Россией. Уровень падения экономики Белоруссии в 2020 году агентство оценило в 4−6%, а также предположило, что по итогам года консолидированный госдолг увеличится до 47−50% ВВП, включая гарантии.
Ситуация, которая возникла сразу же после выборов, подтверждает эти опасения. Евросоюз, как известно, отказался признавать победу Лукашенко, отметив, что белорусские власти «прибегли к диспропорциональному и неприемлемому насилию», и пригрозив санкциями — пока адресными, в отношении «ответственных за насилие и фальсификацию результатов выборов». Решение по этому вопросу может проясниться в ходе неформальной встречи министров иностранных дел стран Евросоюза, которая пройдет в Берлине 27—28 августа, и к этому моменту ситуация в стране может еще не раз измениться.
Принятие новых санкций в отношении Белоруссии поставит под большой вопрос планы по продвижению ее товаров на европейских рынках, которые активизировались после снятия значительной части предыдущих санкций в отношении Лукашенко, нескольких десятков белорусских чиновников и ряда компаний, состоявшегося в 2016 году. Это позволило Белоруссии активизировать планы по диверсификации экспорта, прежде всего продовольственного — еще пару лет назад белорусский Минсельхоз заявлял о намерениях снижать долю России в экспорте соответствующих товаров на 7−8% в год.
Одновременно оживились тянущиеся уже четверть века переговоры о вступлении Белоруссии в ВТО, которые планировалось завершить в текущем году на министерской конференции в Астане (Нур-Султане). Из-за коронавируса этот процесс вновь затянулся, а теперь может вновь быть отложен на неопределенный срок, поскольку Белоруссии еще оставалось урегулировать все вопросы вступления с самыми сложными переговорщиками — Евросоюзом и США. Так или иначе, понятно, что ВТО прекрасно обойдется и без Белоруссии, а европейские покупатели — без белорусских товаров. Тем более белорусская продукция не нужна в Китае, благосклонности которого Лукашенко так настойчиво добивался на протяжении последних лет.
Иными словами, у белорусской экономики с ее слишком малой внутренней емкостью не остается иных надежд, кроме российского рынка. Несмотря на все заявления о диверсификации экспорта, по итогам прошлого года доля России в нем лишь выросла до 41,2% против 38,3% в 2018 году (доля российского импорта при этом превышала 55%). Данные за январь — июнь текущего года выглядят так: на Россию пришлось 47% белорусского товарного экспорта и 48,7% товарного импорта.
Наконец, стоит упомянуть о таком значимом сегменте белорусской внешней торговли, как экспорт услуг. Он продемонстрировал высокий уровень кризисной устойчивости, снизившись за пять месяцев на 3,5% — $ 3,4 млрд, что в сочетании со снижением импорта услуг позволило Белоруссии даже несколько увеличить положительное сальдо в торговле услугами в сравнении с тем же периодом прошлого года — с $ 1,4 млрд до $ 1,8 млрд. Однако здесь белорусские власти в перспективе могут ожидать малоприятные сюрпризы. Дело в том, что человеческий капитал сферы услуг (в случае Белоруссии это преимущественно сектор ИТ) — это прежде всего тот самый образованный городской средний класс, основная часть которого едва ли 9 августа голосовала за Лукашенко и точно не поддерживает те методы подавления протестов на улицах белорусских городов, которые сейчас демонстрируют власти. Поэтому не будет ничего удивительного в том, если Белоруссия при сохранении режима Лукашенко столкнется с массовой утечкой мозгов как скрытой формой протеста горожан против президента, который за 26 лет правления так и не перерос уровень представлений о мире, свойственный председателю колхоза.