Профсоюз плаща и шпаги
В Париже на 105-м году жизни умерла Оливия Де Хэвилленд, последняя из здравствовавших звезд золотого века Голливуда. В истории кино принцесса из фильмов «плаща и шпаги» осталась не только как исполнительница роли несчастной Мелани, невольной соперницы Скарлетт О’Хары, в «Унесенных ветром» (Виктор Флеминг, 1939). Профсоюзная активистка Де Хэвилленд совершила подлинную революцию в отношениях между продюсерами и актерами.
Биография Де Хэвилленд двоится: повороты ее судьбы интереснее, чем ее роли. Началась ее актерская карьера стремительно и безоблачно. Восемнадцатилетнюю дебютантку заметил чуть ли не в школьной постановке шекспировского «Сна в летнюю ночь» сам Макс Рейнхардт, великий реформатор немецкого театра, бежавший от нацистов в Америку. В его единственной голливудской постановке того самого «Сна» (1935) Де Хэвилленд и дебютировала на экране в роли Гермии.
Незамедлительно последовал восьмилетний контракт с Warner Bros., где Де Хэвилленд прославилась восемью экранными дуэтами с самым роковым и романтичным премьером студии Эрролом Флинном прежде всего в фильмах Майкла Кертица — пиратском «Капитане Бладе» (1935), «Приключениях Робин Гуда» (1938), военно-колониальной «Атаке легкой кавалерии» (1936) и костюмной «Частной жизни Елизаветы и Эссекса» (1939). За ней закрепилось амплуа юной аристократки или наивного «сорванца», открывающей для себя любовь и способной ради этой любви на любые жертвы.
Но актерское счастье Де Хэвилленд отравляли два конфликта. Первый из них — с младшей сестрой Джоан Фонтейн, параллельно делавшей не менее звездную кинокарьеру. В 1941-м они сошлись в соперничестве за «Оскар» — победила Фонтейн, сыгравшая в «Подозрении» Альфреда Хичкока. С тех пор и до самой смерти 97-летней Фонтейн в 2013 году между сестрами не то что черная кошка пробежала — они прервали отношения. Правда, на закате жизни Де Хэвилленд уверяла журналистов, что это все злые голливудские языки, а на самом деле они с Фонтейн оставались лучшими подругами, но Голливуд почему-то никаких публичных признаков этой дружбы на протяжении семидесяти лет не наблюдал.
Второй конфликт уместнее назвать войной, которую Де Хэвилленд героически вела против братьев Уорнер. Дело в том, что в 1930-х годах, сколь бы звездным ни был общественный статус актера, он оставался бесправной собственностью студии. И шикарный жест Уорнеров, одолживших Де Хэвилленд студии MGM для съемок в «Унесенных ветром», ей аукнулся. Уорнеры «вычли» время, потраченное актрисой на работу с Флемингом, из ее семилетнего контракта и потребовали это время отработать. Де Хэвилленд взбунтовалась и подала на Уорнеров в суд, что стоило ей трехлетнего «запрета на профессию». Но в итоге она не только отстояла свои права: ее «казус» лег в основу судебного решения, гарантировавшего защиту профессиональных прав киноактеров.
Вернувшись на экран, Де Хэвилленд наконец удостоилась — отчасти и за свое гражданское мужество — двух долгожданных «Оскаров», пусть и не за лучшие свои работы, в фильмах «Каждому свое» (Митчелл Лейзен, 1946) и «Наследница» (Уильям Уайлер, 1949). Но тут же совершила восхитительную ошибку, отказавшись сыграть Бланш Дюбуа в легендарной экранизации «Трамвая «Желание»» (1951) Элиа Казана. Дескать, она как истинная леди не может говорить и делать на экране то, что прописал Теннесси Уильямс.
Хотя Де Хэвилленд появлялась на экране до конца 1980-х, ее актерская карьера закатилась синхронно с закатом великого классического Голливуда. Ее настоящим прощальным поклоном стала роль в психопатологическом триллере Роберта Олдрича «Тише, тише, милая Шарлотта» (1964), где ее героиня терроризировала и сводила с ума свою кузину. Ну и правильно делала: ведь кузину играла великая Бетт Дэвис, которую Де Хэвилленд не раз обвиняла в том, что та перехватывала у нее звездные роли.